— Докери! — зову, не меняя расслабленной позы.

Он оборачивается, хмуря брови. Едва ли многие пренебрежительно орут на пол-улицы эту фамилию. Конечно, я наглец. И конечно, я нарываюсь.

Майлз узнает меня мгновенно, что также выдает его с потрохами. Не мечтал он о Звездочке, как же. Зато помнит всех, кто ее окружает. Небось перебрал всех окрестных зеленоглазых блондинок, силясь не сорваться на Шер. Кстати, на вечеринку Масконо он завалился именно с такой. Просто счастье, что Звездочка такая неиспорченная девчонка и ни черта не понимает в мальчишечьих слабостях.

Как же этот Майлз меня бесит одним своим видом! Несмотря на то, что Шерри сказала про поцелуй, я всерьез боюсь этого ублюдка. Я теперь всегда буду бояться окружающих ее парней. Но Докери — особенно, у них ведь целая история. История, которая началась задолго до того, как в жизни Шер вообще появился я. И эта мысль разъедает мне мозг кислотой. Я полночи не давал ей спать только для того, чтобы стереть из памяти последние воспоминания о его слюнявом поцелуе. А оставшуюся часть ночи не спал сам, петляя между радостью от понимания, что из нас с Джеймсом Шер выбрала все-таки меня, и ядовитой мыслью о том, что должность у Докери — ее лучший теперь шанс.

Я сдохну думать о том, что она с ним в офисе. Я не смогу так. И бешусь от того, что не могу ей предложить ничего сам. Мы с ней даже не называли никак наши отношения, чтобы вдруг сказать «А кидай своих ебнутых на всю голову предков, перебирайся ко мне и ни о чем вообще не парься». Она такое не примет, гордость не позволит. Но что тогда остается? Докери? Нет, я реально двинусь, если она примет его предложение. Я ведь люблю ее, по-настоящему. Не как Тифф, не как игрушку, которой у меня перед носом помахали и отдали моему брату. Шер только моя. И нужно ее как-то в этом убедить.

— Стефан Фейрстах, если не ошибаюсь.

Я медленно подхожу к нему ближе. Останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки.

— Не ошибаешься. Подозреваю, что ты также не ошибешься с причиной, по которой я здесь.

— Шер уже большая. Без тебя разберется, — нагло заявляет мне он.

— Думаю, что она уже прекрасно во всем разобралась, а вот ты — нет. Так и быть, предлагай ей работу, любуйся, наслаждайся сверхинтеллигентными беседами или даже вешай лапшу на уши о том, как ты хочешь, но не можешь помочь ее папашке. Но руками трогай своих кукол. Будь у тебя достаточно яиц, чтобы открыто ей что-то предложить, а не унижать липкими намеками, я бы не лез. Может, и к лучшему бы было тогда. Но это, блядь, какое-то натуральное извращение. Она уверена, что ты к ней из добрых побуждений. Вот и делай дальше вид, что у тебя на нее ни разу не вставал.

В этом месте Докери вдруг усмехается.

— А вот с этим ты опоздал, Фейрстах. Не так уж она с тобой откровенна, да? Про поцелуй сказала, а про остальное — нет.

У меня в глазах все взрывается красным. Я даю ему в челюсть раньше, чем успеваю подумать, что вообще творю. Я определенно не собирался увечить Докери. Но теперь он распластан по собственной машине и, вероятно, в ближайшие недели будет питаться через трубочку. Взвывает сигнализация.

Но я его все же недооценил. Придурок не только поднимается, но и бьет меня в ответ. Я уворачиваюсь, у меня отличный опыт в этом деле. Он, как и предполагалось, отнюдь не быстр и не боец. И вместо того, чтобы продолжить махать кулаками, он таранит меня, опрокидывая на соседнюю машину. Та начинает орать тоже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты неудачник, если твой единственный шанс заполучить Шерил — это дать мне по морде, — рычит он надо мной. — Хочешь быть с Шер, так кончай смолить хотя бы при ней. Она это на дух не переносит. — Мне хочется выть от понимания, насколько он прав. — А теперь вали отсюда на хрен, пока я не позвал охрану!

Блядь. Я сдаюсь, он не так уж и плох. Зато я заварил настоящее дерьмо! Неужели ожидал, что Шерил настолько слепа, чтобы выбрать в прекрасные принцы конченого придурка? Как ни странно, это понимание становится катализатором злости. Потому что я реально не представляю, как пробить эту броню, в которую заковала себя Шер.

Майлза я отпинываю, и теперь он врезается в свою машину вновь.

— Оставь Шерил в покое! — повторяю сквозь стиснутые зубы.

— Идиот ты, ей сейчас нужны друзья! Особенно такие, как я.

— Друзья, а не ублюдки, пользующиеся моментом, чтобы затащить ее, наконец, в койку на разок!

Он прижимает ладонь к покалеченной челюсти.

— Я люблю ее, — говорю я неожиданно для себя. — Просто не лезь в это. Поиграешься с другой игрушкой и забудешь, поверь, я знаю, о чем говорю.

— Любит он. Псих массачусетский, — раздраженно, но по большей части миролюбиво говорит Докери.

Из офиса к нам уже спешит охрана. Я еще раз гляжу на Майлза, а тот кивает мне в сторону мотоцикла. Мол, вали отсюда, пока не поймали: не сдам. Хочется выть в голос. Потому что, твою же мать, этот Докери отнюдь не конченый отморозок. А Шерил рассказала мне вовсе не все, что между ними было.

44. Планы на будущее и гости, разбивающие их вдребезги

Домой я возвращаюсь очень поздно, подгадывая так, чтобы родителей не оказалось дома. Они ушли по каким-то своим делам. Вот и прекрасно! Не придется в очередной раз переругиваться за ужином и отбивать право жить, как я хочу и с кем хочу.

Кстати, от Стефана вестей нет, на звонки он не отвечает.

Я завожу машину в гараж и сжимаю пальцами переносицу. Какая же я дура. Вместо того, чтобы сесть и нормально обо всем подумать, последние дни я старалась утонуть в охренительном сексе и ни о чем не думать. А ведь Стефан не решит моих проблем, так зачем я трачу на него время? Все эти годы я ставила на Майлза именно потому, что он оплот стабильности. А что Фейрстах? Перекати-поле. И даже если он в меня влюблен, как намекает Клэр и в чем я сама справедливо сомневаюсь, дальше-то что? Существует огромная вероятность, что одного из нас или обоих исключат. И? Он, быть может, вообще вернется в Бостон, где у него полно друзей. Или… или выберет еще какой-нибудь штат для жизни. Пока что я не заметила у него в Калифорнии никаких корней. Я не в счет. Так зачем мне к нему привязываться?

Раздраженно подхватив сумку, я вылезаю из машины… и хватаюсь за дверь, силясь удержаться на ногах. Потому что в гараже на полу сидит…

— Привет, сестренка, — криво улыбается Джеймс. — Думала, я пропущу твое совершеннолетие?

Брат в душе, а я потрошу коробки со старыми вещами, чтобы найти одежду, в которую он мог бы переодеться с дороги. Джеймс сказал, что приехал на автобусе из Аризоны. Не так уж далеко, но в дороге его потрепало. Если честно, я испытываю по поводу возвращения брата смешанные чувства. Он кажется… чужим. За полтора года, очевидно, многое изменилось. Он возмужал, избавился от последних признаков подростковой сухощавости, но при этом заметно похудел. В плане мышц, потому что и раньше не имел лишнего веса вовсе. Сейчас он едва ли в той форме, которая позволяет покорить волну вроде «Гост Триз». Впрочем, я и раньше была уверена, что ему по большей части повезло. Как новичку.

Поддавшись порыву, я беру в руки сброшенную братом футболку и подношу к носу. Такое ощущение, что изменился даже его запах. И глаза. Глаза стали совершенно другими. Кажется, мне придется привыкнуть к новой версии Джеймса. Если, конечно, он решит задержаться.

Душевая пауза была нужна нам обоим. Спорю, когда я вышла из машины, он ошалел не меньше. За полтора года я очень изменилась. Из меня ушла последняя угловатость, да и ощущаю я себя совсем не девочкой, чего раньше не было. Прав, наверное, был Стефан, говоря, что между нами с Джеймсом ничего не будет как раньше. Эта мысль оседает слезинками на ресницах.

Наконец на самом дне коробки находится футболка и джинсы брата. Нужно еще найти ремень, иначе они свалятся с Джеймса, наверное… За бытовыми хлопотами намного проще игнорировать тот факт, что я понятия не имею, как и о чем говорить. Точнее, тем-то немерено, но все такие больные, как будто не для вечера встречи. А есть ли у нас другие вечера — я не знаю.